|
|
АЛЕКСАНДР БАРДОДЫМ
ЧЕЛОВЕК - ЛЕГЕНДА Родился в Москве -1966 г. Поступил в Литературный институт им. А. М. Горького - 1984 г. Сотрудник еженедельника “Куранты” -1991-1992 гг. Публикация в коллективном сборнике стихов “Любимый шут принцессы Грез” -1992 г. Сборник стихов “Прорваться за грань” -1993 г. Александр Бардодым - один из немногих русских интеллигентов последнего десятилетия XX века, снискавший любовь истинных сынов свободолюбивых горцев седого Кавказа. Он сражался за свободу Абхазии, он сражался за свободу Кавказа... С Сашей я познакомился 14 августа 1992 года, когда Москву облетела весть о том, что войска Госсовета Грузии вероломно вторглись в Абхазию. В тот же день многие абхазы из тех, кто учился, жил и работал в Москве, собрались в кафе у одного из земляков. Вот тогда-то я впервые увидел Сашу... На следующий день наша группа из 7 человек, в которую вошел и Бардодым, выехала в Новочеркасск с тем, чтобы оттуда проехать в Черкесск, а там уже через горы пройти в Абхазию. Другой возможности попасть в Абхазию не было, поскольку, как мы и предполагали, гвардейцы "Мхедриони" встали на границе Абхазии с Россией по реке Псоу. В поезде, по пути в Новочеркасск, только и было разговоров о войне, ставшей для нас полной неожиданностью. Меня и моих товарищей снедало нетерпение влиться в ряды защитников Родины. Там же, в поезде из радиопередачи мы узнали, что в первый же день войны почти безоружные абхазские бойцы захватили вражеский танк... Никто из нас не сомневался в том, что война завершится победой абхазов. Наш боевой дух неизменно поддерживал Саша: он читал нам стихи -свои и абхазских поэтов в своем переводе и на абхазском. Меня лично поразило его стихотворение "Дух нации". Я часто потом повторял: "Дух нации должен быть хищен и мудр". Из Черкесска с группой добровольцев в 100 человек мы выехали в Грозный, где уже были сформированы команды чеченцев, кабардинцев, абазин, адыгов, черкесов, абхазов - 250 человек. Из этого скопления бойцов-добровольцев выделялся внешне будничной простотой Саша, в своем неизменном черном башлыке. Особым светом светились его глаза... О, если бы мы знали тогда, что Саша "чувствовал, что скоро настанет последний день (его)"?! Саша - единственный, кто из нашей московской группы получил оружие, и он сразу же вошел в группу Шамиля Басаева. К сожалению, далее наши пути разошлись - получилось так, что я с группой ребят из Чечни пошел через перевал раньше всей основной группы. В последний раз Сашу я видел в Гудауте - его группа уезжала в Эшеру... 9 сентября 1992 года жизнь Саши оборвалась... Русский поэт, кавалер ордена Леона, Александр Бардодым любил Абхазию искренне, беззаветно, он заинтересованно изучал ее историю, литературу, он почитал апсуара - традиционную культуру абхазов, он говорил по-абхазски. Прах Саши ушел в Абхазскую землю. Полюсом его вечного покоя стал Новый Афон - Анакопия - столица древней Абхазии. Мятежная душа поэта тает над нашими горами, "как след орлиного крыла". Александр, Саша Бардодым для меня лично стал светлой абхазской грустью. Свои короткие воспоминания о нем хочу закончить строками из его замечательного стихотворения "Дух нации": "Чем меньше мужчин, выбирающих страх,Тем выше полет ястребиный".Руслан Харабуа, Герой АбхазииИз журнала “Черкесский МИР
* * * * * Та пятница, 14 августа 1992 года, в Абхазии была похожа на все предыдущие дни. Так же светило ласковое солнце, те же отдыхающие стремились на пляжи, на чайных плантациях шел сбор листа. Несмотря на жаркие дни, занимались своими делами, и политики – депутаты Верховного Совета Республики Абхазия собрались в Сухуми на очередное заседание сессии, предполагая обсудить проект договора между Абхазией и Грузией. Вторжение
Основная группировка вошла в Абхазию по автотрассе, а другая, в ночь с 14 на 15 августа была отправлена морем из Поти в район Гагры. Ополченцы – с автоматами, охотничьими ружьями, а кое-кто и просто вооруженный ножом, вступили в бой. Оборону держали до семи часов вечера, пока не получили приказ отступить. Ближе к полудню 14 августа танки и БТРы войск Госсовета Грузии заполонили центральную площадь Очамчиры. Несколько грузинских гвардейцев взобравшись на крышу здания районной администрации, сорвали государственный флаг Республики Абхазия, и, торжествуя, сбросили его вниз. Еженедельник «Московские новости» писал: «Министр обороны Грузии Тенгиз Китовани вышел на крыльцо правительственной дачи в Сухуми и заявил: “Грузины, вот вам абхазский флаг, только что сорванный с купола Дома правительства. И вот вам город – он ваш…”. Командировка на войну
Большинство абхазских частей было интернациональным. Воевали на стороне Апсны и русские казаки. Когда-то, во время восстания 1866 года, поднявшиеся против России абхазы разрушили в селе Лыхны часовню, у стен которой до этого хоронили станичников. В 1992 году внутри уже восстановленной часовни с почестями похоронили казака, приехавшего воевать за Абхазию. Среди тех, кто навсегда остался на этой войне, был и наш друг – 25-летний москвич, выпускник абхазской переводческой группы Литературного института, поэт и журналист Александр Бардодым. Представитель старинного казачьего рода. На следующий день после начала войны, выправив командировку от газеты «Куранты», он поехал защищать «свою маленькую родину». Саша воевал в отряде Шамиля Басаева. 15 августа вылетел в Грозный, а оттуда вместе с отрядов добровольцев через горные перевалы – Черноморское шоссе было заблокировано грузинским десантом, – добрался до Абхазии. Участвовал в боях и погиб три недели спустя, найдя последнее пристанище на Новом Афоне. Знал бы Сашка тогда, какой кровавый след оставил после себя этот «чеченский Робин Гуд (в той же Абхазии, расстреливая беженцев-грузин, русских, греков), то, конечно, не написал бы «Песни команды Шамиля Басаева»:
Над Грозным-городом раскаты, Прорваться за грань
…Над залом плыл голос Лаймы Вайкуле. Легко узнаваемая музыка Паулса и неподражаемые стихи Виктора Пеленягрэ давно превратили песню в хит. Танцующие пары напевали вполголоса: «Уехал в Америку Педро, из виду его потеряли…«- А мы – Инга, Александра и я, – сидели и вспоминали Сашу, о котором уже давно, десять лет назад, была написана эта песня. Первоначальный вариант песни был такой: «Уехал в Абхазию Сашка, из виду его потеряли…А в сердце навеки остались четыре багряные раны…« Сашка, наш друг, погиб 9 сентября 1992 года, близ Эшер, незадолго до своего 26-летия. Его убили чеченцы, «товарищи по оружию». Убили из-за автомата АКСУ, «модной» и редкой на той войне вещицы, которую Бардодыму подарили благодарные абхазы. Для нас наступили черные дни. Мы, его многочисленные друзья, боясь остаться наедине со своим горем, всю первую неделю после Сашкиной гибели провели вместе: читали его стихи, вспоминали, каким он был, и мучились потерей лучшего из нас. Мы по инерции вчитывались во фронтовые сводки, сообщавшие, что на позициях вдоль реки Гумиста было неспокойно. Окопы национальной гвардии Абхазии обстреливались снайперами, засевшими на окраине Сухуми. То и дело над рекой слышались автоматные и пулеметные очереди, выстрелы из орудий, пушек, танков и БМП. Сюда, на линию фронта близ Эшер, выдвинулись из расположенного в Гудауте полка российские десантники, чья нелегкая миротворческая миссия продолжалась довольно долго… Мне трудно писать о Саше; страшно, что не смогу не найти тех слов, которые бы хотелось сказать, – тех слов, которые мы, его друзья, собираясь каждый год, говорим друг другу. «Просто он уехал раньше, в ту страну, где благодать…» Много прекрасных русских поэтов ушло из жизни рано. Но 25 Сашкиных лет – это даже не возраст Лермонтова. Звание Черного Гранд-Коннетабля, полученного им в Ордене куртуазных маньеристов, как нельзя лучше подходило к нему. Он был истинным поэтом, и неслучайно за год до смерти его приняли в эту маленькую поэтическую державу, которая поражала московскую и провинциальную публику искрометным весельем, элегантностью лукаво-простодушного, но куртуазного слога, остроумием и атмосферой непрерывного карнавала. Когда он в своих надраенных до блеска сапогах и казачьей форме, сидевшей как влитая, появлялся на вечеринках и поэтических концертах, ни у кого не возникало сомнения: вошел поэт. Он очень походил на повес и балагуров начала прошлого века, реально живших в его стихах. В жизни немного заикавшийся, со сцены Саша читал великолепно, без всякого волнения и заминок. Александр Бардодым, наш Сашка, – весельчак, и не дурак выпить и приволокнуться за какой-нибудь любительницей поэзии. Готовый на любую авантюру, романтик до мозга костей, швыряющий деньги на ветер, как только они у него появлялись, Сашка принадлежал к той породе людей, которые своей жизнью вносят праздник в череду серых будней.
А если я смеяться перестану,
В 1991 году Александр закончил литературный институт, – факультет художественного перевода, отделение перевода с абхазского и стал работать спецкором газеты «Куранты». Он знал Абхазию, и речь ее народа была для него понятной и родной. Переводил поэтов республики на русский язык, и в его собственной лирике звучали абхазские мотивы. Ему не хватало каникул, а затем и отпусков. Они тратились на Абхазию. Новый Афон, Гудаута, Ткварчал, Сухум. Селения, горы, пещеры… Друзья. Он был с ними на свадьбах и поминаньях. Стоял рядом на митингах и под пулями на берегу Галидзги в 1989 году. Сашка был в Очамчире, где в ночь с 15 на 16 июля сложилась крайне напряженная обстановка. Огромная автомобильная колонна агрессивно настроенных жителей Западной Грузии и Гальского района Абхазии (у многих имелись автоматы, к козырькам кузовов тяжелых самосвалов были приварены пулеметы) попыталась прорваться на помощь своим в Сухум. Благодаря полученной заранее по телефону информации руководство Очамчирского РОВД заслоном из десятка машин перекрыло мост через реку Галидзга на восточной окраине Очамчиры. Примерно через час появилась грузинская колонна. Бардодым видел, как шедший впереди ее многотонный самосвал «БелАЗ», расталкивая транспорт, перекрывающий мост, начал расчищать дорогу. Можно только гадать о масштабах возможной трагедии, если бы не стойкость укрепившихся на правом берегу абхазов из Очамчиры и окрестных сел, вооруженных охотничьими ружьями, и вовремя подоспевших десантников под командованием генерал-полковника Шаталина. Саша любил Апсны, – «страну души», как называют Абхазию местные жители, ее язык, и, раз и навсегда, влюбившись в нее, называл своей родиной. Абхазия и абхазцы отвечали ему взаимной любовью.
…Ты спускаешься. Вечер синий.
Он всегда мечтал о Поступке. И когда началось вторжение в Абхазию, сразу решил, где его место и счел своим долгом ехать защищать несчастную маленькую страну от бандитов Шеварднадзе. Через несколько дней после начала конфликта Сашка уже был в окопе на позиции ополченцев под Гудаутой. …Был один из последних дней чудесного бабьего лета, – с летящей паутиной и теплым, чуть влажным московским воздухом. Последний вечер перед его отъездом в Абхазию мы провели вместе. Было много вина, стихов, смеха. А наутро, 14 августа, мы разъехались по домам и больше Сашку живым не видели. Он уехал тайно, не предупредив родителей. Нам по телефону сказал, что скоро вернется, «когда разгонят бандитов». Потомственный интеллигент, по отцовской линии из запорожских казачьих атаманов, он родился и вырос в Москве, однако было в его непредсказуемом южнорусском характере нечто такое, что не вмещало его в рамки столицы.
На Кавказе джигитую… В «стране души» существует такой обычай. Когда погибает воин, и приходит время его хоронить, разбивают ружейным прикладом окно. В день прощания с Бардодымом окно разбилось с третьего раза. Когда вынесли гроб с его телом, то оказалось, что забыли крышку, – пришлось вернуться. Вышли, а на апельсиновом дереве сидит попугай. Откуда он взялся? Да, это юг, но не Африка же, в конце концов. И самое последнее, что так поразило нас, тщетно ждущих Сашку во Внуково. Когда гроб, там, в далекой Абхазии, пытались погрузить в самолет, – ничего не вышло. Не были оформлены какие-то документы, чего-то, как всегда, не хватило. И он навсегда остался в своей обожаемой Абхазии. Похоронили его в святом месте – на Новом Афоне. За могилой всегда ухаживают, – Бардодыма в Абхазии помнят и любят. А нам остались фотографии, воспоминания и стихи: сборники «Любимый шут принцессы Грезы», «Пленники Афродиты», и, вышедший уже после Сашиной смерти, еще один – «Прорваться за грань». На одной из московских кухонь, где мы любили посидеть всей компанией при свечах, слушая новые стихи кавалеров Ордена, Сашка всегда читал мое самое любимое стихотворение. А когда я говорила, что последние две строчки не зарифмованы, и, видимо, мысль не закончена, он только качал головой и говорил:
«Ты не понимаешь, но это пройдет». Раскалилась черепица
Саша погиб в тот день, когда Орден куртуазных маньеристов праздновал день рождения Великого магистра Вадима Степанцова, тогда еще друга и собрата. Наше жестокое время умеет преподносить жестокие подарки. И все же Сашка остался с нами: в телефильме «За брызгами алмазных струй» Юрия Гольдина и «Снах Коннетабля» Ольги Дубровской. А в вышедшем незадолго до Сашиной смерти стихотворном сборнике «Любимый шут принцессы Грезы» по оплошности корректора в слове «принцесса» оказалось одно «с». Только потом мы сообразили, что это символично и неслучайно: выпавшая буква – ушедший от нас друг. Он внес неповторимую яркую краску в поэтическую палитру поэтического Ордена, создав уникального лирического героя – джигита, воина-рубаку и сердцееда, для которого поле брани, горская вендетта и светский салон были одинаково близкими стихиями.
Очарует рифм розарий
Мы, его друзья, верили, что в Абхазии, под пулями, он останется невредим. И теперь никогда не простим себе, что не удержали его от этого шага. Хотя, разве это было возможно? Но в тысячу раз больше виноваты те, кто развязал и не смог остановить ту бессмысленную бойню. С его смертью мы потеряли и друга, и поэта, и журналиста. Семья – единственного сына. Человеческая боль умирает с человеком. Бессмертна боль Абхазии. Саша был ее любимцем и, надеюсь, останется навеки ее болью. Помянем тех, кто были с нами, Бегство 16 сентября абхазские подразделения на Восточном фронте предприняли попытку своими силами снять блокаду Ткуарчала и абхазских сел Очамчирского района. Около часа дня вооруженные силы РА перешли Гумисту на Сухумском направлении в районе нижнего моста. Абхазские силы вышли к устью реки Кодор и повели методичный обстрел Сухумского аэропорта, через который грузинское командование спешно перебрасывало подкрепление. Грузинские силы предпринимали отчаянные попытки прорваться со стороны Очамчиры и пробить коридор к Сухуму, но безуспешно. К 21 сентября абхазские подразделения сомкнули кольцо вокруг своей столицы. К вечеру 25 сентября флаг Республики Абхазия развевался уже не только над телевышкой на Сухумской горе, но и над железнодорожным вокзалом. 27 сентября операция по освобождению Сухума от грузинских оккупационных войск, длившаяся двенадцать дней, была успешно завершена. В 13.30 у Дома правительства завязался сильный бой. Через два часа здание было захвачено и над ним водружено знамя Победы.
* * * * * Александр Бардодым "Письмо абхазским друзьям"
Заскучать. Взять билет небрежно... Холод. Поле аэродрома. И увидеть, как в жизни прежней, Зиму, горной тропы изломы. Здесь печаль не имеет веса... Эхо звонкое над деревней Разольется дождем по лесу, Над глубинами башни древней. Ты спускаешься. Вечер синий, Тени тонки, как балерины, И закружится хрупкий иней На густых листах мандарина. Море свежее, в даль открыто... На причале замри и слушай Как волна, словно хищник сытый, Осторожно коснется суши И крадется на пышных лапах... Ты почувствуешь - это свобода... Мандарина оранжевый запах - Запах нового года. Москва. Январь 1992 года |
